NOTEBOOK (2010)
Михаил Елизаров — Акуджава
Акуджава с детства был горбатым,
Согнутым в дугу, как эмбрион.
Акуджава бегал по Арбату,
На горбу таскал аккордеон.
По Арбату бегал он когда-то
И играл для публики шансон.
А за ним влачились виновато
Штрипки его стареньких кальсон.
Да-да-да, а за ним влачились виновато
Штрипки его стареньких кальсон.
Акуджава был антисемитом.
Не желая этого скрывать,
Говорил, что нужно динамитом
Всех евреев на хуй подорвать.
Да-да-да, этим тем же самым динамитом
Всех чеченцев надо подорвать.
В песнях клеветал он на державу,
Воспевал фашизм и Гитлера.
Вскоре повязали Акуджаву
На Арбате злые опера.
Да-да-да, вскоре повязали Акуджаву
На Арбате злые опера.
Десять лет он чалился на зоне
Пел про муравья и Колыму.
Мусора и все воры в законе
Сообща вздыхали по нему.
Он в бараке поживал приятно:
Жрал баланду, выпивал чифирь,
За стихи давал ему бесплатно
Пидарас по прозвищу Эсфирь.
Да-да-да, за стихи давал ему бесплатно
Пидарас по прозвищу Эсфирь.
Десять лет как муха пролетели.
На Арбате снова наш Булат:
На его сухом горбатом теле
Маечка и зековский башлат.
Да-да-да, на его сухом горбатом теле
Маечка и зековский башлат.
Снова он гуляет по Арбату,
Снова разливается шансон,
А за ним влачатся виновато
Штрипки его стареньких кальсон.
Да-да-да, а за ним влачатся виновато
Штрипки его стареньких кальсон.
Снова Акуджава на Арбате,
Снова голосит аккордеон
И опять влачатся виновато
Штрипки его стареньких кальсон.
Михаил Елизаров — Матрица
Живу в Росии я, а жил в Союзе я
А это все была иллюзия.
На самом деле весь мир нам кажется,
Вокруг нас матрица, как в фильме "Матрица".
А был я чмошником и алкоголиком,
Потом сказали мне: "Пиздуй за кроликом!
Мол, ты поймешь, куда все катится,
Откуда матрица, взялася матрица."
На дискотеке вы водяры примите,
Потом подвалит к вам такая Тринити,
С короткой стрижечкой и в черном платьце
И предложит узнать о матрице.
Сама похожая вся на евреечку,
Пришла сказать тебе: "Ты батареечка,
Давай поехали, тебя не хватятся,
Ведь это матрица, как в фильме "Матрица"".
Попался офисе я содомитам
Агентам Смитам, агентам Смитам.
Они такиеебут и дразнятся.
Но это сон, все это матрица.
Потом был нигер и на салфеточке
Дает таблеточки, сожрать таблеточки.
Не будь козлом, харе горбатиться
Тут не хуй делать, тут только матрица.
Потом очнетесь вы в прозрачной ванночке,
Кругом все граждане, горят как лампочки.
И нету вторника, и нету пятницы
Одни компьютеры, убийцы матрицы.
Из протеинов лишь мы кашу пробуем,
На корабле своем мы только съебуем.
За нами роботы, как каракатицы
Все слуги матрицы, все слуги матрицы.
Друзья все пойманы или убиты,
Переловили их агенты Смиты.
Они повсюду, от них не спрятаться.
Такая матрица, пиздец и матрица.
Очнитесь люди, вы все пропащее!
Вокруг же все ненастоящее.
Куда ты пялишься, ну не хуй всматриваться!
Там лишь обман, там только матрица.
Из проститутки вы хуй свой выните,
Потом залезете в свое инфинити.
Прикинь братишечка, какая задница,
И баба матрица, и хер твой матрица.
Прикинь, братишечка, какая задница:
И тачка матрица, и сам ты матрица.
Михаил Елизаров — Буккакэ ( Хуй на рыло)
В моем сердце чувства больше нету.
От любви моей остались угли.
Я тебя искал по всему свету,
А ты, падла, отыскалась в гугле.
Я тебя искал по всему свету,
А ты, падла, отыскалась в гугле.
Думал ты давно в счастливом браке
И прожил как сыч холостяком.
Ты нашлась по ссылке на "буккаке"
Сайта вэ-вэ-вэ булл-порно ком.
Ты нашлась по ссылке на "буккаке"
Сайта вэ-вэ-вэ булл-порно ком.
Я твое лицо узнал в скриншоте,
Хоть оно залито густо было.
Вероятно, нужно по работе,
Чтоб, как говорится, хуй на рыло...
Хуй на рыло, о хуй на рыло!
Меня накрыло, совсем накрыло.
Хуй на рыло, о хуй на рыло!
Меня накрыло, совсем накрыло.
Ты с годами изменилась мало:
И лицо, и стройная фигурка.
А тебе кончали на ебало
Три противных жилистых придурка.
Ты сидела гордо — руки в боки,
Издавала стоны ты и визги,
Заливали рот глаза и щеки
Белые стремительные брызги.
Как андронный я кручусь коллайдер.
Будьте же вы прокляты навеки -
- Порно и мой интернетпровайдер
За молочные вы эти реки!
Хуй на рыло, о хуй на рыло!
Меня накрыло, совсем накрыло.
Хуй на рыло, о хуй на рыло!
Меня накрыло, совсем накрыло.
Михаил Елизаров — Ты мне всралась!
Мне сказала Галина
Дорогая жена:
"Ты же, блять, кобелина!
Я тебе не нужна.
Наплевал на меня ты,
я тебе не всралась.
Кобелина проклятый!"
И со мной развелась.
Вернись обратно.
Ты мне всралась!
Мне так нужна Любмая улыбка.
Я без тебя Теперь как дохлый карась,
Ну, или любая другая рыбка.
Ты мне встралась, навек всралась.
Ни прощай и ни здрасте,
наплевала на зов.
Мои горькие страсти
я запру на засов.
На груди анаконду
Я пригрел невзачай...
Я ж дарил тебе хонду,
то есть в смысле хёндай.
Вернись обратно.
Ты мне всралась!
Мне так нужна любимая улыбка.
Я без тебя
Теперь как дохлый карась,
Ну, или любая другая рыбка.
Ты мне всралась, навек всралась.
Михаил Елизаров — Воин господень
Что глядишь на меня, молодой психиатр
Почему недоверчив, почему так угрюм
Говорю на меня щас направлен локатор
И гестапо из ада выжигает мне ум
Сатана уже близко, он заткнуть меня хочет
Чтобы я не успел, чтоб не предупредил
Видишь справа сосед, как завЕденный дрочит
Это 5-й бля ангел, он в трубу мастурбил.
Я ж секретный монах, я же воин господень
Я был призван спасти от погибели вас
А теперь я лежу, я не дееспособен
Вы сломали мой крест и мой иконостас
Дай святой мне воды хоть бы несколько капель
Нет уже слишком поздно, я узнал этот вздох
Сатана уже здесь и его огненный скальпель
Прям на лбу твоём пишет, что ты ёбаный лох
Мне не верили суки, мне не верили гады
Но разверзлося небо и взорвалась земля
Так восстал сатана из кромешного ада
С оглушительным матерным возгласом – бля!
Вот и всё пидарасы, не придёт к вам мессия
Запылала госдума и кремль и страна
Да и нахуй нужна нам такая Россия
Где одних олигархов, как за баней говна
Михаил Елизаров — Ноутбук
Это было в мае,
Тебя к себе пригласил я,
Пел Пётр Налич по каналу Россия.
Ты села в кресло,
В нём что-то треснуло.
Не заметила сука моего ноутбука.
Тупая сука, жирная сука!
Говоришь, не увидела моего ноутбука...
Какой блять Налич, у меня парАлич!
Тупая сука, разбила друга!
В мае это было,
Это было в мае,
Сказал ей: Света, ты что, слепая?!
Он же, сука, белый.
Это ж, сука, Эппл.
Всё теперь сгорело --
Лишь зола и пепел.
Он заметный, сука,
Был заметный, сука,
А теперь его нет --
Моего ноутбука.
Я же блять дизайнер --
Мастер Фотошопа,
А мой Мак сгубила твоя сука жопа.
Жадная сука! Скупая сука!
Компенсируй хоть часть моего ноутбука.
Налич-Налич-Налич, уезжай как Галич,
По первому снегу
К теплу и ночлегу...
Михаил Елизаров — Девушка с Проспекта Мира
Я симпатичная, я одинокая...
Давно молчит мобильник Nokia.
У меня есть сердце, у меня квартира
На проспекте Мира, на проспекте Мира.
На проспекте Мира, на проспекте Мира.
И в делах финансовых тоже всё в порядке.
Отчего ж никто ко мне не спеши на блядки?
У меня же хата - в смысле есть квартира
На проспекте Мира, на проспекте Мира.
Оказался Каином женишек мой Авель.
Только мозги задурил и свалил в Израиль.
От самоубийства отвела квартира
На проспекте Мира, на проспекте Мира.
Также от фашизма отвела квартира
На проспекте Мира, на проспекте Мира.
У меня потребности, у меня гормоны.
А знакомятся одни чурки и мормоны.
Все мормоны -- на хуй! Не про вас квартира
На проспекте Мира, на проспекте Мира.
Чурки тоже -- на хуй! Не для вас квартира
На проспекте Мира, на проспекте Мира.
Доля моя горькая, как филе из хека.
Где ж вы, девичьи мечты, -- встретить человека
Для кого же сердце, для кого квартира
На проспекте Мира, на проспекте Мира?
Для кого же сердце, для кого квартира
На проспекте Мира, на проспекте Мира?
Михаил Елизаров — У меня
У меня такие руки, что сбежали даже брюки
У меня такие брови, что струятся реки крови
У меня такая кожа, что страна дрочила лежа
У меня такие поры, что в церквях не молкнут хоры
У меня такие щеки, что о них слагают строки
У меня такие десна, что войска победоносны
У меня такие кости, что из них ваять бы трости
У меня такое мясо, что меня воспел Некрасов
У меня такие слизи, что рыдали в экспертизе
У меня такие слюни, что их пили в Камеруне
У меня такие сопли, что звучат восторга вопли
У меня такие грязи, что все женщины в экстазе
У меня такая сера, что в народе крепнет вера
У меня таки мухи, что боятся злые духи
У меня такие бесы, что мне дарят мерседесы
У меня такие муки из-за Вас, бесстыжей суки
У меня такие муки из-за Вас, бесстыжей суки
У меня такие муки из-за Вас, бесстыжей суки
Михаил Елизаров — Грядущий Хам
Я приехал в ваш город в половине шестого.
Я был чист, я был молод, как Наташа Ростова.
В шляпке красного фетра, а в руке саквояж,
Колыхался от ветра страусиный плюмаж.
Появился игумен, произнёс он сурово:
"Ты же, братец, безумен! Помяни моё слово.
Твоя песенка спета. Ты поддался грехам.
И грядущий за это тебя выебет Хам".
Не поверил тому я, что сказал настоятель,
Отвечал напрямую: "Ты ошибся, приятель".
С этой фразою кроткой, что ему я сказал,
Торопливой походкой я покинул вокзал.
Ой, не пил я спиртного, не курил я гербарий.
Только честное слово -- вдруг возник пролетарий.
Был он страшен как голем, да почёсывал уд,
И сжимал с алкоголем недопитый сосуд.
Хулигана спросил я: "Ты ли Хам, что обещан?
Не твоим ли насильем буду я обесчещен?"
Рассмеялся он пьяно -- великан-пидорас --
И достал из кармана портативный матрац.
Эта горькая повесть пусть послужит уроком --
Кто забыл слово совесть, кто поддался порокам,
Пил кофейную гущу поклонялся мехам...
Всех за это грядущий, ох, и выебет Хам.
Михаил Елизаров — Моя мать Ева Браун
Я не вышел лицом, я как даун.
Родила меня мать Ева Браун.
Нарекла меня мама Адольфом,
Накормила вареным вервольфом,
Подарила мне кортик и вальтер,
Чтоб геройским у Эго был Альтер,
И читала мне каждую среду
Нибелунгов и Старшую Эдду.
А потом моя мать Браун Ева
Очевидно совсем охуела:
Посадила мальчонкой под вербу,
Чтобы я сторожил аненэрбу.
Я ее охранял днем и ночью
И питался лишь кровью и почвой.
И наверное б с голоду умер,
Но меня отвязал Кальтенбруннер.
Время синих очей,
изразцовых печей...
У Дахау свои ноухау.
Неужели останусь ничей?
Спас от смерти меня Кальтенбруннер
и раскинул заветные руны.
Говорит: Ева Браун убийца,
недостойная званья арийца.
Воспитал меня Доктор фон Эйхман,
Что построил потом третий рейх вам.
Одарил меня молотом Тора --
Так я стал персонажем фольклора.
В Бухенвальдском лесу,
Несмотря на красу,
В Бухенвальде под звуки Вивальди
Я оккультную службу несу.
Михаил Елизаров — Добрый маньяк Тихон
Я добрый маньяк и зовут меня Тихон.
Такая судьба, что душою двояк.
Прохожих насилую, но очень по тихому
И вовсе не больно, я ведь добрый маньяк.
Когда на закате накатит волнение,
Когда наступает ужасный стояк,
Тогда выхожу совершать преступление
С охапкой нарциссов — ведь я добрый маньяк.
Таюсь в подворотонях, стою на воротах
Как скромный вратарь, несказанный Третьяк.
И жду не пройдет ли зазноба в колготах
Осыплю цаетами — ведь я добрый маньяк.
Кружу по дворам в моем плащике кожаном
И малых детей и бывалых вояк
Насилую я шоколодным мороженым.
А как по-другому — ведь я добрый маньяк?
Бывают маньяки жестокие гады,
Затащат в кусты да железкой хуяк!
А я не такой, мне железки не надо...
Мне б раскинуть ковер, да зажечь канделябр, чтобы тихая ночь, благдатная ночь
Опусталась на нас ведь я добрый маньяк.
В весенних дворах расцвела облепиха,
Все в гости зовут, наливают коньяк,
И на ухо шепчут: "Возьми меня Тихон!
Мой маленький принц, мой волшебный маньяк!"
Михаил Елизаров — Тополиный пух
В месяце июне раскалённым вечером
Шумные, кружащие, словно стая мух,
В чёрное одетые, странные гортанные,
Подожгли евреи тополиный пух.
Лишь затвором щёлкнула зиппо-зажигалка,
Из ладони выпорхнул огненный петух.
Облака наземные было им не жалко.
Вспыхнул синим пламенем тополиный пух.
У того события было три свидетеля.
Был я сам да парочка сгорбленных старух.
Только мы увидели, только мы заметили,
Как они сжигали тополиный пух.
Тёплым летним вечером в месяце июне
Пахли гарью сумерки и закат потух.
Что желалось ? сбудется.
Но разве позабудется,
Как сожгли евреи тополиный пух?
Что желалось ? сбудется.
Но разве позабудется,
Как сожгли евреи тополиный пух?
Михаил Елизаров — Ласточка
А помнишь, как в окно влетела прелестная ласточка,
И мы за нею гонялись за крылатою.
А лето пахло, как дешёвая зубная пасточка:
Клубникой, шалфеем и мятою.
А я в ласточку хуйнул Ахматовою
В твёрдом кожаном переплёте,
Попал в белую грудку матовую
И сбил ласточку в полёте.
А помнишь, как выпускали ласточку в окошечко,
А она не полетела, а наебнулася.
А ты была сексуальная кошечка
И мне ласково улыбнулася.
А потом вспоминала своих кавалеров —
Кто как поцеловал, кто как обнял.
И накалилася между нами атмосфера,
Я тебя по личику кулаком ёбнул.
Потом добавил ногой по затылочку,
Так, что с головы слетела косыночка.
Даже с неба мне сказал Чикатилочка:
Что-то ты разошёлся, сыночка.
Михаил Елизаров — Кондуктор
Трамвайный бес, кондуктор напомаженный,
Поймавший мальчика за крашенный вихор,
Мечтательно ведёт его наказывать,
Степенный начинает разговор.
Они идут пустынными кварталами,
Но вот кондуктор голову склоня,
Целует мальчугана в губы алые
И горько шепчет: "Вспоминай меня".
Так душу вывернув исподнею слезинкою,
Он удалился в трепетном сметении.
Беспутный дождь с расстёгнутой ширинкою
За ним бежал и сыпал оскорбленьями.
Михаил Елизаров — Рифеншталь
Рифеншталь, Рифеншталь,
Где заветная даль,
О которой нам пел
По ночам нахтигаль?
О которой нам пел
По ночам нахтигаль?
Рифеншталь, Рифеншталь,--
Опустилась вуаль --
Ты скажи почему
Отвалилась деталь?
Ты скажи почему
Отвалилась деталь?
Рифеншталь, Рифеншталь,
Закалялся как сталь,
И теперь ничего
Мне былого не жаль.
И теперь ничего
Мне былого не жаль.
Рифеншталь, Рифеншталь,
Мерседеса педаль
Увезла от меня,
Ой, мою этуаль.
Увезла от меня,
Ой, мою этуаль.
Рифеншталь, Рифеншталь,
Лишь тоска да печаль,
Где златая медаль,
Где зубная эмаль...
Где златая медаль,
Где зубная эмаль...
Михаил Елизаров — Паталогоанатом
Суровый патологоанатом
Кромсает неистово труп,
Свистит и ругается матом
И пробует скальпель на зуб.
Взопревший от миссии жуткой,
Копаясь в сплетеньях кишок,
Он всё, что находит в желудке,
Брезгливо бросает в мешок.
Консилиум мыслей собравши,
Анатом в томлении грубом,
Как муха, кружится над павшим
И цыкает сточенным зубом.
Что стало причиною смерти?
Ужели отвёртка в боку?
Её он задумчиво вертит
и пальцем скребёт по виску.
А рядом с блаженной истомою
На стылые руки дыша,
Прозрачная и невесомая
Покойника бродит душа.
Она как старушка сутулится
И морщит усталую мордочку,
Потом вылетает на улицу
Сквозь полуприкрытую форточку.
Там ангелы или воробышки
Встречают её виновато,
Хватают за тонкие рёбрышки
И нежно уносят куда-то.
Михаил Елизаров — Эссесовская лирическая
Нет у СС ни сна, ни дня,
Где-то еврейка плачет.
Ты за фашизм прости меня,
Я не могу иначе.
Это я с виду только прост,
Я - инженер-механик.
Я вам построю холокост,
Сердце мое - не пряник.
И на высоком берегу
Выстрою вам Майданек.
Все я сумею, все смогу,
Сердце мое - Титаник.
Каждому я слезу утру
Вафельным полотенцем.
Я ни словечка вам не вру,
Сердце мое - Освенцим.
Чу, за высокою стеной
Нежно поет гитарка.
В небе любви простор какой,
Сердце мое - овчарка.
В нёбе моем простор какой,
Нету давно миндалин.
Ты за фашизм прости, родной,
Сердце мое - не Сталин.
Михаил Елизаров — Надежда
Скрипнули протяжно тормоза
Возле дорогого магазина.
Грустные еврейские глаза
Дали мне совет из лимузина:
«Надо только выучиться лгать,
Надо стать отпетым пидарасом,
Чтоб порой от жизни получать
Рябчика под сладким ананасом».
Михаил Елизаров — Не забуду никогда
Мне подруга говорила:
«Я невинна и чиста.
Ты противен, ты ужасен
Словно запах изо рта».
Я хотел в лицо ей бросить:
«Идиотка! Блядь! Манда!»
А сказал, что наши встречи
Не забуду никогда.
«Идиотка! Блядь! Манда!
Не забуду никогда,
Не забуду, не забуду, не забуду никогда.»
Солнце красит нежным светом
Стены древнему Кремлю.
Я с тобою спал валетом,
Я тебя одну люблю.
Voila, voila, овуляция была.
Рассказали мне об этом стены древнего Кремля.
«Идиотка! Блядь! Манда!
Не забуду никогда,
Не забуду, не забуду, не забуду никогда.»
Это было в Краснодоне, это было при свече.
Экономишь на гондоне, потеряешь на враче.
Тра-та-та, тра-та-та, вышла кошка за кота
Не забуду, не забуду, не забуду никогда.
«Идиотка! Блядь! Манда!
Не забуду никогда,
Не забуду, не забуду, не забуду никогда.»
Михаил Елизаров — Анна
Зовёт под поезд имя Анна.
Из стыка сумрачных небес
И дорассветного тумана
Ползёт разделочный экспресс.
Колёс тяжёлых перестуки,
Апофатический гудок
Не слышны ей. Раскинув руки,
Она на рельсах поперёк.
Над ней вагон второго класса,
Под нею шпалы и песок.
И кто она? Простое мясо,
Нательный крест и образок.
© Михаил Елизаров
Создание и поддержка сайта: MollySTUDIO